Соединенные Штаты и Южная Корея продолжают кропотливо прорабатывать детали торгового соглашения, заключенного в июле этого года. Одной из ключевых и наиболее спорных тем для обсуждения остается инвестиционное обязательство Сеула перед Вашингтоном в размере 350 миллиардов долларов (499,64 триллиона вон).
На недавней парламентской сессии министр иностранных дел Южной Кореи Чо Хён сообщил, что Вашингтон «предложил новую альтернативу», которая в настоящее время находится на рассмотрении правительства. В ходе дискуссий также поднимался вопрос о необходимости валютного свопа с США. Это связано с существенной асимметрией между объемом валютных резервов Южной Кореи и запрашиваемыми инвестициями. Сеул уже подчеркивал, что без механизма валютного свопа предложенные инвестиции составят более 80% всех валютных резервов страны.
С самого начала переговоров по торговой сделке южнокорейская сторона указывала, что общая сумма в 350 миллиардов долларов будет состоять из различных форм: прямых инвестиций, займов и гарантий по займам. Однако США настаивали на том, чтобы вся сумма была предоставлена исключительно в виде прямых инвестиций. По словам министра Чо, такое требование может иметь крайне негативные последствия для экономики Южной Кореи.
Заместитель премьер-министра Ку Юн-чхоль сообщил, что максимальный объем прямых инвестиций, которые Южная Корея может осуществить в США, составляет 20 миллиардов долларов, что составляет менее 6% от общей суммы, запрошенной Вашингтоном.
Достигнутое в июле торговое соглашение предусматривало снижение американских пошлин на южнокорейские товары с первоначально объявленных 25% до 15%. Инвестиционное обязательство было краеугольным камнем этой договоренности, подобно сделкам, заключенным с Японией и Европейским союзом.
Однако столь высокие цифры вызвали серьезные вопросы у экспертов, которые указывают на нереалистичность подобных инвестиционных объемов. Дэвид Онеглио, директор по европейской и глобальной экономике в TS Lombard, прокомментировал, что обязательство ЕС инвестировать 750 миллиардов евро (867,91 миллиарда долларов) в импорт энергоносителей «недостижимо не только потому, что спрос в ЕС не может вырасти настолько, но и потому, что американские экспортеры не могут столько поставить».
Ранее в аналитическом материале для данного издания Мартин Каспар, вице-президент по корпоративной стратегии и развитию в немецкой компании Mittelstand и эксперт по прямым иностранным инвестициям, подчеркивал, что склонность США к громким заявлениям об инвестициях зачастую не соответствует фактическим притокам прямых иностранных инвестиций в страну. По его наблюдениям, эти потоки замедлились с начала второго срока администрации Трампа.
